"... Я восхищаюсь первым злодеем, доктором Ноу… Он был великолепен. И у них были очень джентльменские отношения с Джеймсом Бондом. «О, мистер Бонд, не хотите ли чашку чая?» В «Кванте милосердия» все не так. Мы просто сталкиваемся друг с другом и так: «А ты ещё кто, черт побери, такой?». И все начинается…"
Вы снимаетесь у Алена Рене в фильме «Сорняки», он ведь большой поклонник Джеймса Бонда, не так ли?
Мы только что закончили. Я снимался в двух фильмах одновременно - в пятницу я был с Джеймсом Бондом, а в субботу с Аленом Рене. Мне это нравилось, в этом и есть смысл актёрства… Знаете, делать вещи, которые кажутся совершенно противоположными друг другу. Первый вопрос, который каждый раз мне задавал при встрече Ален, был «Ну и о чем новый Бонд?», но я обещал людям, работающим над ним, держать рот на замке.
Вы можете рассказать о том, как вас пригласили сыграть в «Кванте милосердия»?
Я тогда работал над фильмом, в котором собирался быть режиссёром, потому что, на самом деле, мне ближе режиссура, чем актёрское мастерство. И вот, наконец-то, действительно собрался снять свою собственную картину. Я так много работал актёром потому, что меня очень привлекают режиссёры, которых считаю особым типом творческих людей. И большая часть режиссёров, с которыми я работал - мои друзья. Мы очень давно знаем друг друга, и каждый раз, когда они просят меня сыграть какую-то роль, говорю им: «Ладно, но это в последний раз, а потом буду снимать свой фильм!», и так происходит постоянно…
И вот, наконец, я собрался заняться съёмками, а мой агент позвонил мне и сказал - они хотят пригласить тебя на роль злодея в новом фильме о Джеймсе Бонде, а я удивился: «Что, опять? Да ладно, они уже меня видели». Ведь меня уже приглашали на пробы для «Казино Рояль». Но дело было в том, что режиссёр, Марк, знал меня и хотел, чтобы я пробовался снова. И я пошёл, и сделал все, чтобы сыграть как можно паршивее, даже роль не хотел учить, это было похоже на «Бла-бла-бла, ну, пока!», но по какой-то причине все кончилось тем, что меня пригласили на встречу в Лондон. Но и тогда я не подумал, что это что-то серьёзное, и тем более даже и помыслить не мог, что получил роль.
Пришёл на студию Pinewood, уверенный, что это будет обычная встреча с Марком Фостером, но там были все - Барбара Брокколи, Майкл Дж. Уилсон, Дебби МакУильямс… и сам Марк. Я сказал им: «Вообще-то я занят, снимаю свой фильм», а Марк перебил: «Ладно-ладно, давайте лучше сыграем сцену». Я спросил: «Какую ещё сцену?». Никто же не сказал, что нужно что-то разучить. Там была камера, и я подумал «О, ясно, они хотят увидеть, рассержусь ли я, действительно ли я похож на плохого парня», и тогда очень-очень-очень зло посмотрел на Дебби и сказал: «Никто мне ничего не говорил об этом». И это сработало! Только я этого не знал. Вернулся обратно в Париж, и когда самолет приземлился, позвонил агент и сообщил, что они хотят, чтобы я сыграл в их картине. «Проклятье!», - вырвалось у меня. От такой роли трудно отказаться, но но ведь опять приходилось откладывать съёмки собственной ленты. И я им сказал, что планы у меня есть свои, а на их мне плевать, как и на их проблемы, а они ответили «Вот-вот, именно это-то от тебя и нужно».
Марк Фостер не хотел видеть у себя клише злодея, типа со шрамами на лице, как эта установка повлияла на вашу работу над персонажем?
Я, конечно, хотел шрам, вообще много чего хотел, но он сказал - одних глаз достаточно. А я спросил - можно мне хотя бы оставить бороду? Нет. А вы знаете какой он? Такой спокойный и вежливый, но если говорит «Нет!», то это значит «Нет!». Так что у меня было только лицо, и это было довольно страшно, очень страшно. И тогда я понял, что же именно мне нужно играть.
Правда, что у героини Ольги Куриленко шрам на спине?
Да.
А что ваш герой сделал с ней?
О, это был не я, но не могу сказать кто…
Вы как-то сказали, что для роли Доминика Грина в «Кванте милосердия», вы наблюдали за поведением Николя Саркози и Берлускони? За тем, как они улыбаются…
Когда вы смотрите телевизор, вы видите, как они улыбаются, и иногда оружием может быть как раз улыбка. Это, правда, больше относится к главам больших корпораций, чем к политикам. Настоящая загадка. Все они кажутся милыми ребятами, но что скрывает их улыбка? Даже улыбка Берлускони не такая пугающая, я больше боюсь бизнесменов из Eurostar, потому что вы никогда точно не узнаете, чем они занимаются, и, мне кажется, это по-настоящему страшно. Мне показалось это интересным сыграть роль человека, который прячется за маской добродетели. Все хотят спасти планету, если их показывают по телевизору, все с виду такие добрые. Например, глава французской нефтяной компании Total… Он кажется таким милым стариком, словно ваш дедушка, такой семейный человек… Очень странно…
Как вам работалось с Ольгой Куриленко?
Наши сцены снимали в самом начале. Так что мы, конечно, были очень расстроены, ведь дальше по фильму у нас больше не было общих сцен, а нам нравилось работать вместе, мы пытались придумать собственную историю между Камиллой и Домиником.
Что-то, чего не будет на экранах, но что угадывалось бы в самих персонажах?
Да, актёрам всегда нужны такие вещи. Вот и мы придумали нашу собственную историю. Но вообще-то, она очень нервничала, и иногда я чувствовал себя её старшим братом.
Ольга живет во Франции и уже снималась в нескольких французских фильмах, ваши пути пересекались раньше?
Нет, никогда. Я видел её на экране, но никогда не встречался. Вообще-то, мы впервые встретились, когда мы оба приехали в Лондон, чтобы сделать пробные дубли. И оба тогда не знали, что получим роли.
Вы только что сказали, что были не очень довольны тем, что сцены с Ольгой Куриленко снимались в самом начале работы над «Квантом милосердия». Как режиссёр, Вы бы работали в хронологическом порядке, чтобы помочь актёрам оставаться в роли, или нет?
Трудно сказать. В кино я занимался разной работой, в том числе был и ассистентом режиссёра, и я могу сказать, что многие режиссёры в самом начале хотят снимать в хронологическом порядке, но затем наступают первые съёмочные дни и начинаются проблемы. Например, что одно место съёмок свободно только сегодня, другое - через неделю. Иногда бывает так, что фильм начинается и заканчивается в одном и том же месте, и вам приходится снимать и начало, и конец фильма в один день. И нужно научиться с этим мириться.
Есть режиссёры, которые очень привязаны к хронологическому порядку съёмок. Например, Филипп Гаррель снимает только так. В его лентах, если, например, человек засыпает здесь, и в своём сне он оказывается на другом конце планеты, а по сценарию он должен проснуться на том же диване, то актёр «уснет», потом поедет туда, куда нужно, потом вернется обратно, и там «проснется». И у него только один дубль. Это-то и замечательно в профессии актёра - каждый раз ты видишь столько разных способов работы. А вот Марк, например, любит делать 2 дубля подряд, не останавливая камеру.
Вы смотрели предыдущие фильмы о Бонде, чтобы увидеть каких злодеев играли прежние актеры?
Нет, мне и не хотелось. Я был уверен, что если посмотрю, мне станет страшно сниматься, потому что все там просто потрясающие. Я восхищаюсь первым злодеем, доктором Ноу… Забыл, как зовут актёра, Он был великолепен. И у них были очень джентльменские отношения с Бондом. «О, мистер Бонд, не хотите ли чашку чая?» В «Кванте милосердия» все не так. Мы просто сталкиваемся друг с другом и так: «А ты еще кто, черт побери, такой?». И все начинается.
kinopoisk.ru |