"... На днях радиоведущие станции «Маяк» — Антон Комолов, Вадим Тихомиров, Лена Батинова, Сергей Стиллавин, Тутта Ларсен, Роман Трахтенберг, Дмитрий Глуховский и Александр Карлов — собрались в одном московском кинотеатре, чтоб посмотреть целиком фильм «Рок-волна», персонажей которого они озвучивали для российского проката".
Это картина «Рок-волна» режиссёра Ричарда Кёртиса, известного такими своими работами, как «Реальная любовь», «Четыре свадьбы и похороны» или «Ноттинг Хилл».
Эта картина рассказывает о буднях простой британской пиратской музыкальной радиостанции. В середине шестидесятых с корабля в Северном море она транслировала на Королевство рок-н-ролл 24 часа в сутки, в то время как в правительстве сидели закостенелые консерваторы, мечтавшие потопить злосчастную рок-лодку и вновь выдавать гражданам музыку не больше 40 минут в день. Герои ленты — диджеи и примкнувшие к ним единомышленники. Так что нет ничего странного в том, что для русского озвучания были выбраны ведущие одной из самых звёздных столичных радиостанций.
В разговоре с журналистами после просмотра хороводили, в присущей им манере, Сергей Стиллавин и Роман Трахтенберг. Они, как можно было ожидать, увлеклись перебранкой между собой и шутками над коллегами, но потом, всё-таки, смогли взять себя в руки. Хотя особенно серьезной получившуюся пресс-конференцию назвать всё равно нельзя. Ремарки (смех в зале) пропущены ввиду того, что их пришлось бы вставлять после каждого второго предложения.
Трахтенберг: Сейчас господин Стиллавин продемонстрирует вам первый главный принцип радиоэфира — пауз быть не должно. Пока возникла заминка, он возьмет да и обгадит рядом сидящего. Это, кстати, второй важный принцип: «Обгадь соседа, чтоб самому быть чище». Честно говоря, я только сегодня узнал, что это Стиллавин. Вижу его во второй раз в жизни. Он, кстати, похудел... Журналисты смогут написать: «Стиллавин похудел, чтобы его фото можно было вписать в рамки на плакате».
Стиллавин: Вас же я как раз не хочу очернять ещё больше. Вы и так достаточно очернили себя в злачных местах Санкт-Петербурга: заливали девушкам в естественные полости их организма шампанское и потом пригубляли.
Трахтенберг: Итак, представляю еще раз всех участников этого проекта. Вот сидит Тутта Ларсен, которая теперь стала рыженькой. Такой закос под Трахтенберга, зато волосы длиннее.
Стиллавин: И чище!
Трахтенберг: До двух сантиметров это вообще еще не грязь, а после двух она сама отваливается... Рядом с Туттой сидит великий писатель всех времен и народов — Дмитрий Глуховский. Я как раз сейчас читаю его книги, чтоб понять... Дальше — Александр Карпов. Он вещает по утрам, когда мы обычно спим. Но надо признаться, что пару раз я слышал его эфир и он мне понравился куда больше, чем эфир Стиллавина. Рядом с Карповым — Лена Батинова и Вадим Тихомиров, который пытается показать, что он единственный культурный человек в нашей компании... Наконец, Сергей Стиллавин. Он культурным даже уже и не пытается прикинуться.
Стиллавин: И это Роман Трахтенберг, который нашел невесту в интернете, а её семеро братьев заставили его жениться под страхом обрезания.
Трахтенберг: Правда! Бывает, знаете... Нашла коса на камень. Непонятно только, она ли мое наказание или я её награда. В любом случае ничего страшного, жизнь продолжается. (Тут Роман, наконец, делает «плавный» переход к основной теме встречи) Знаете, когда мы озвучивали этот фильм, то видели только фрагменты, да ещё в черно-белом исполнении. Но уже тогда он казался приличным, а сейчас действительно видно, что это замечательный проект. Более того, это самый лучший проект из тех, что мне предлагали озвучивать. А то подсовывали и обезьяну-гомосексуалиста, и похуже. Пускай сниматься в главных ролях пока не приглашают, но, по крайней мере, вот дали озвучить такую. Мне, кстати, не понравилось, как я озвучил. Но зато понравилось, как озвучил Стиллавин. Ну, с другой стороны, он мне как человек не нравится...
Стиллавин: А вот как мужчина я бы Вам пришелся по сердцу!
Давайте уж лучше продолжим о кино.
Стиллавин: У меня первый вопрос. К Роману Трахтенбергу. Скажите, зачем вы носите этот дешевый, цыганского поддельного золота перстень?
Трахтенберг: Вот так всегда, с шутками ли, с прибаутками ли, каждый во всём видит только своё. Кто-то в Венере Милосской видит произведение искусства, а кто-то — сиськи и задницу. У меня есть просьба: нельзя ли этот наш со Стиллавиным микрофон вообще отключить? Пускай говорят с той стороны стола, а то невозможно уже...
Расскажите, почему была выбрана команда радиостанции «Маяк»? Как подбирали вам роли?
Стиллавин: Вопрос состоит из двух частей и первая — это не к нам. Это к товарищу без галстука...
Тутта Ларсен: У меня есть версия!
Стиллавин: Не надо версий, давайте послушаем суровую правду. Все остальные отказались?
Товарищ без галстука (Андрей Кокарев, директор по маркетингу UPI Россия): Естественно, мы скажем правду. И она в том, что самая лучшая команда ди-джеев — на радио «Маяк». Мы, конечно же, попробовали пообщаться со многими и условия нам предлагали очень выгодные. Практически, золотые перстни с бриллиантами. Но мы выбрали, наверно, самую лучшую команду для дубляжа, которая была в истории российского кинопроката. Только вы помните: я говорю не только о вас, но и о Севе Новгородцеве, и о режиссёре дубляжа Вячеславе Баранове. Они перетягивают немножечко...
Тутта Ларсен: Да, вы подтвердили мою версию, так что даже не буду её выдвигать. Только вот еще напомню, что все люди, которые у нас занимались этим фильмом, уже имели опыт в озвучании кино и мультфильмов. Так что выбор, наверно, пал на нас и по этой причине. И мы сделали это очень быстро: максимум по три смены было, и это только у главных ролей. Так что вопрос не только в том, что на «Маяке» самая сильная команда личностей, персонажей и характеров, а также и в том, что мы все умеем это делать...
Стиллавин: А что касается того, как подобраны были роли — тоже не будем скрывать. Мы пришли и нам сказали: «Ты — вот этот!». Я смотрю — ничего такой парень...
Ларсен: Мне предлагали либо девушку нетрадиционной ориентации, либо молоденькую. Я сочла второй вариант более лестным и выбрала его.
Трахтенберг: А я когда увидел Дэйва — героя Ника Фроста — сразу сказал: «Это Стиллавин!». Он же сейчас похудел, не так похож стал. Так что, как мне кажется, было попадание. Кстати, особенно хорошо попал Глуховский...
Стиллавин: Да нет, лучше всех попала кинокомпания. Но об этом мы узнаем - или не узнаем — после первого уик-энда фильма в прокате.
Не кажется ли вам, что в России такая веселая и зажигательная комедия будет иметь несколько грустноватый оттенок? Она будет напоминать нам о недавних годах, когда было такое приятное, скажем, раздолбайство на радио. После чего пришел формат...
Трахтенберг: Вы знаете, мне-то кажется, что как раз в 90-х такого не было. Действительно, не было и музыкальных форматов. Но на сегодня раздолбайство, о которым вы говорите, как раз появляется. Радиостанция — это в первую очередь коллектив единомышленников, это когда люди понимают друг друга, когда они все находятся на одной волне — в данном случае на «Рок-волне», или у нас на волне «Маяка». Почему мы сегодня все тут собрались? Потому, что мы делаем одно важное дело. Я работал на разных радиостанциях и, уж простите, не могу привести альтернатив «Маяку». То, что было до — детский сад.
Стиллавин: Эту речь я писал для Романа до четырёх утра.
А во время своей работы над фильмом вы вспоминали ли, как вы начинали? Или наоборот, это вам напомнило реалии нынешнего времени на радио?
Стиллавин: Если честно, то дубляж обычно происходит следующим образом – и тут нам не надо быть идеалистами: перед тобой лежит текст, ты смотришь фрагмент длительностью в минуту или полминуты, и озвучиваешь конкретный эпизод по той режиссёрской наводке, которая тебе дана. И фильм целиком и полностью начинаешь ощущать - или понимать во что же ты вписался - только на премьере или еще позже, когда дома DVD смотришь. На дубляже все фирмы, которые предоставляют материалы, стараются бороться с пиратами и предоставляют только небольшие эпизоды. Поэтому не приходится даже и говорить, что ты ощущал во время работы «лихие девяностые» или еще что-то. Но я считаю, что расцвет в разных регионах страны и на радио пришелся в разное время. Когда я работал в Питере на радио «Модерн», вместе с Геной, полная свобода продолжалась где-то до 2000 года. Даже плей-листа не было. Ведущие ставили ту музыку, которую хотели. Москва, конечно, раньше законсервировалась. Вообще форматы на радио и ужесточение контроля — это всё связано не с политикой, а с коммерцией. С коммерческими отделами и рекламщиками. Им надо продавать рекламу, рекламу продают через рейтинги, что ограничивает свободу радиоведущих как ничто другое. Как только станция становится успешной, коммерсанты берут власть в свои руки.
Трахтенберг: Я хотел бы развить мысль Стиллавина. Еще большая беда для радио — это актёришки и актриски. Пока «Модерн» не наполнилось актёришками и актрисульками, оно было лучшей радиостанцией. А после туда ещё пустили и Стиллавина, что ознаменовало начало конца.
Ларсен: Мне кажется, что «Маяк» и в этом смысле тоже уникальная станция. Не знаю, что там насчет коммерческих отделов, но когда появились музыкальные форматы — свобода, действительно, закончилась. А на «Маяке» нет музыкального формата, от которого бы зависели ведущие. Наш формат обусловлен тем человеком, который сейчас сидит в эфире. Это радио историй, личностей и характеров, и в этом смысле мы ощущаем свободу. Я, по крайней мере, ощущаю, не знаю как вы. Кончайте уже ностальгировать!
Вадим Тихомиров: 12 лет назад я работал в программе «Экспресс-камера» — что думал, то и говорил. Но один раз что-то такое ляпнул про Ельцина и мне сказали: «Про Президента не говорить!». Насколько помню, сейчас на «Маяке» мне еще ни разу никто не сказал — что нельзя говорить, и что можно.
Александр Карпов: Зло — это не бухгалтерия, не коммерсанты и не формат. Зло — тот человек, который придумал кнопочное переключение радиостанций. В 60-е годы, когда нужно было вертеть эту ручку, немногие переключали с одной станции на другую. Ну а я же был как Стиллавин — его заслали на «Модерн», а я работал на радио «Рокс». И тогда, да, не было формата — помню, Вячеслав Борецкий заходил в студию, набирал себе дисков и крутил что хотел. Сейчас же эти приёмники с кнопками, автомагнитолы. Шестидесятые — вот были лучшие годы для радио. Я помню их!
Елена Батинова: Да, я тоже помню те времена – не шестидесятые, конечно, а когда заходили в студию, набирали диски, картуши эти — мини-диски прошлой эпохи, такие толстые картонные квадраты. И если у тебя программа по заявкам, то ты помнишь в каком месте на стене у тебя нужный диск... Ну вот мы так поностальгировали, а сейчас все по-другому. Есть песни, которые должны быть в эфире обязательно. Есть музыкальный редактор, который точно знает, что нужно и слушателям, и коммерческой службе. Мне кажется, что и сейчас хорошие времена.
Скажите, музыка, что звучит в этом фильме, повлияла как-то на ваше решение принять предложение об участии?
Трахтенберг: Козьма Прутков в свое время сказал: «Не хотите получать глупых ответов, не задавайте глупых вопросов».
Стиллавин: Не хамите, иначе он напишет плохую рецензию. Потом еще увидит наш скромный фуршет и совсем опечалится, напишет какую-нибудь полную ерунду. С журналистами — я ведь сам когда-то давно ходил на пресс-конференции и знаю — надо быть ласковым, вежливым и культурным, понятно? Раз спросил человек, значит отвечай. (Меняет тон на нарочито радостный) Конечно! Конечно повлияла! Особенно Битлз! (Саркастически) Спасибо за вопрос...
Вы в своей работе по озвучанию фильма могли ознакомиться с методами, принятыми там на «свялке грязной коммерции и непристойностей»... Не желаете перенять пару-другую?
Стиллавин: Непристойностей? И коммерции?
Это цитата из фильма — так пиратскую радиостанцию называли власти. А я имею в виду, может быть, приёмы ведения эфира...
Стиллавин: Приёмы... Понимаете, там ведь как — мужской коллектив на корабле. Фактически, матросня революционная. Я в своей работе еще ни разу не оказывался в одной кают-компании с Трахтенбергом, в замкнутом-то пространстве, может быть и получилась бы какая-нибудь бомба. Но вы должны понимать — что такое радиокоманда чисто технологически. По большому счету, радиоведущие видят только тех, кого они сменяют, и того, кто за ними. Если я работаю с 8-ми до 11-ти, то никогда не вижу того, кто работает с 19-ти до 23-х...
Трахтенберг: Поэтому вот тот персонаж — Боб, диджей раннего утра — который там появляется, и которого никто не узнает, он очень показательный... Например, с Глуховским я познакомился только на одном из мероприятий. Я его объявлял и знал что он работает «где-то на Маяке».
Глуховский: А я Романа до того только на картинках видел...
Трахтенберг: Вот и познакомились.
Ларсен: Это, вообще-то, вас характериузет не с лучшей стороны. Не надо на своих коллег по станции смотреть — надо их слушать. Я вот ваши эфиры слушаю, между прочим.
Может бы пару слов, всё-таки, расскажете о своих героях? И о впечатлении от картины, если видели...
Батинова: На роль Элеонор — «скоротечной» жены Саймона — пробовались мы все, по-моему. Все девочки, имею в виду. Довольно трудно было её озвучивать — там такая очень характерная роль, странный, на мой взгляд, персонаж... И вот мы все пробовались, чей голос подошел, того и взяли. Для меня была в этом сложность — поделюсь с вами: Элеонор — настоящая блондинка, и она (меняется в голосе) говорит та-ак мягко. А когда я напирала и прорезался мой обычный голос, то режиссёр кричал: «Лена! Блондинка!» и я становилась опять (вновь меняется в голосе) вся така-ая. И нужно было передать все ее качества, она же вся такая мягкая, такая конфетная — и я очень рада что у меня был такой опыт, удалось побыть настоящей блондинкой, не перекрашиваясь.
Тихомиров: У меня — самая короткая роль и я так рад этому. Поначалу я должен был озвучивать министра культурыи я стал готовить образ: смотреть программу «Время» и так далее. Но потом мне сказали: «Нет, Вы мелковаты для этого» и я стал озвучивать премьер-министра. Он мне понравился. Могу вам сказать, что я вложил в него всё!
Карпов: Мы с Вадимом здесь самые «короткие». Во-первых, надо сказать, что озвучка моя заняла всего два часа — за что спасибо звукорежиссёру, очень профессионально. Во-вторых, персонажа моего звали Twatt. Я сегодня, во время просмотра очень порадовался имени, которое мне выбрали — Бздьюк — спасибо, постараюсь запомнить, очень мне подходит, конечно. По хорошему счёту, в любом фильме должен быть злодей. Я полностью разделяю позицию своего героя и думаю, что если бы мне довелось попасть с этими людьми на один корабль — я бы, наверно, повел себя так же. Потопил бы их к чертовой матери.
Комолов: Я тоже разделяю точку зрения своего персонажа — он самый молодой и красивый. И если бы я попал на этот корабль, то тоже бы постарался там кого-нибудь...узнать поближе. А вообще там же нас выбирали по похожести, мы проходили кастинг, так что неслучайно, что мне попался восемнадцатилетний девственник. Для меня, честно говоря, сегодня было откровением, что Лена Батинова озвучивала Элеонору. Я думал, что как раз Мэри Энн, с которой у моего героя постельная сцена.
Ларсен: (как будто обиженно) Это была я-я... Но как актриса дубляжа, я сейчас горжусь, что меня было невозможно узнать в этой роли. Потому, что была, конечно, проблема с переходом в другой возраст, периодически из меня прорывалась какая-то «мамаша», какой-то менторский тон. А режиссёр говорил мне: «Не дави на него, не дави. Ты же вся и такая невинная, и такая наивная, но и такая «не прочь». Но хочу сказать спасибо Антону Комолову, ведь я озвучивала своего персонажа после того, как ты озвучивал своего, и мне это очень помогало.
Трахтенберг: По поводу Графа, моего героя... Ну, это главный герой. Действительно, мы все разделяем мысли своих персонажей, и я бы точно поступал точно так же, как и он в фильме. И вот основная сцена у Графа в фильме — когда он говорит: «Понимаешь, парень, возможно это и были лучшие годы нашей жизни». Это важный эпизод, и я считаю, что он мне удался. Мурашки по коже, всё как надо. Хотелось еще в финале крикнуть «Сто три и четыре FM!» или «Маяк!», но это уже вообще ни в какие ворота не лезло. Но! Всё-таки удалось это сделать. Там Граф в конце что-то кричит, но из-за шума волн ничего не слышно, и я сказал: «Давайте, раз уж не слышно, я крикну «Ма-ая-як!». Так и сделали.
Глуховский: На самом деле нельзя сказать, что бы я был так уж доволен своим персонажем. Мне все время приходилось делать повыше голос, и хотелось озвучить кого-нибудь посерьезней, у кого получше складывается с женщинами, хотя бы в кино. Но сказали, что я слишком молод и голос мой недостаточно прокурен, чтоб озвучивать главного секс-террориста, которого отдали кому-то из вас. Но в итоге всё получилось, мне понравилось.
Стиллавин: А я бы сказал, друзья, что тот подонок, которого озвучиваю я, он — хотя и по возрасту я его не догнал — по умонастроению мне близок: я бы тоже научил какого-нибудь мальца, как надо обращаться с женщинами. Но самое главное — у нас был чудесный звукорежиссер, Вячеслав Баранов. Он известен двумя вещами: во-первых, он играл хулигана Квакина в фильме «Тимур и его команда», а, во-вторых, он озвучил Голлума во «Властелине колец». С такими людьми очень приятно работать.
Ларсен: Действительно, я тоже хотела его поблагодарить. Он какими-то уникальными методами сумел донести то, что от тебя требуется, образными мазками. То есть, он не говорил: «Здесь голос выше, здесь ниже, здесь хрюкни». Он давал образ какой-то, картину и ты сразу понимал, что надо сделать. Поэтому мы так легко справились и чувствовали себя такими молодцами, такими мастерами дубляжа.
Стиллавин: Ну, я думаю, что самое плохое для фильма — это затянутая пресс-конференция. Жизнь продолжается, «Маяк» рулит!
kinopoisk.ru |
