Тощий, беззубый человек на сцене очень напоминал дедушку. Джинсы, футболка, гитара. В существовавшей когда-то группе "Звуки Му" этот человек пел песни и писал стихи. В театре им. Станиславского этот человек поставил спектакль про Снежную королеву. На встречу с неторговым, но брендом, Петром Мамоновым - одним из гостей "Красивых вечеров у Гоголя" пришли люди, которых с трудом назовешь его поклонниками. Даже если они аплодировали и присвистывали от удовольствия, слушая его слова и песни. Мамонов пытался рассказать свою историю, зрительный зал видел артиста, который смешно рассказывает о высоком...
"Красивые вечера у Гоголя" - удачная находка. Жанр прямого общения зрителей со своими кумирами всегда был популярен. Вспомнить хотя бы телевизионные вечера-встречи. Традиция возрождается. Только с нетрадиционными героями.
В этом спектакле было два действующих лица. Журналист, ведущий вечера, не имел к нему никакого отношения. "Ну-у... я....", - начал Мамонов. Ободряющий смех, аплодисменты. "Ну-у... я..., - продолжил он, - далеко живу. Поэтому я все время там молчу. Но я в большинстве один. Жена у меня тут ворочает делами, мои песни старается подороже продать. А я молчу и жду денег". Смех. Аплодисменты. Если бы Мамонов, отражающийся на марлевом экране, продолжал петь, его общение со зрительным залом выглядело бы иначе. Можно притоптывать и подпевать под его песни, но при этом выглядеть, как 13-летний подросток, который приходит в искренний восторг от слова, написанного в лифте.
Загадка вечера - что сейчас сделает или скажет Мамонов. Он поет что-то про покрасневшие пальцы на ветру, про мерзлые дни, скользкий лед и муху, которая как пряник. По сути, то, что на сцене стоит человек, совершенно не означает, что человек этот сейчас будет лицедействовать. Мамонов был искренним. И это, с одной стороны, здорово. Он рассказывал о том, что чувствовал и чувствует.
История про молодого журналиста и эколога Петю Мамонова, который приехал в деревню защищать деревья от крестьян, которые делали из них заборы, - как иллюстрации проповеди о человеческой глупости. История завершилась словами священника "Безумного не уразумею" в ответ на просьбу Мамонова просветить крестьян. Смех зала. Рассказ о грузине Папи, которые построил храм, а вокруг него - зону для перевоспитания наркоманов, по идее должен подтвердить мысль Мамонова (или - и даже скорее всего - не Мамонова) о том, что жизнь - тяжелая и страшная штука, и для того, чтобы выжить, нужна сила.
Один из первых вопросов: Как жить просто? Ответ: "Жить просто - это очень сложно. Как слепому объяснить, что такое зеленый цвет?". Дальше - о том, что такое счастье, "нельзя доверять своему уму, потому что он у нас помрачен", лучшее, что может сделать человек, - помыть посуду и вынести ведро не в свою очередь, просто так и т.д. Мамонов абсолютно искренне проповедует со сцены.
Проповедует - в самом что ни на есть первичном смысле этого слова: делится тем, что, по его мнению, представляет собой самое светлое и нужное человеку. Однако рассказ об этой потребности в свете, банальные, в общем, вещи, преподанные так искренне и серьезно, воспринимается гостями вечера как забавность. Возможно, из-за стиля Мамонова и того, каким голосом и с какими интонациями он все это произносит. Если бы те же самые слова произносил Лев Лещенко, зрители сидели бы с абсолютно серьезными лицами. "Не важно, где я: в кино, в театре, дома сижу... Я же не для денег это делаю. Это дар свыше", - говорит Мамонов. И дальше - "Для актера ведь что самое главное? Выйти", - Мамонов буквально просиял улыбкой. Зал живо отреагировал, вновь увидев не пророка, а артиста. Смех, бурные аплодисменты. "Уоу!", - взвизгивает Мамонов, играя песню про буги-вуги на досуге.
Однако, по его собственным словам, для денег делать все же приходилось и приходится. Например, его спектакли. "Нормальные люди репетируют год. Минимум. А мы - придумаем и сразу на сцену. Потому что кушать хочется. Так что первый год - не советую ходить". Шепот девушки, сидящей рядом: "Что же они так ржут-то!". Это о зрителях.
Мамонов начал про наркотики. "Грэхем пишет: молодость - это кошмар. Семь лет в дыму". Презрительно-ироничная рожица Мамонова. Народ со стульев падает от смеха. "А тридцать семь не хочешь?".
В шестидесятых был "ветер" со сцены. "Все хотели тачку, бабок и телок", но при этом оставались искренними. А сейчас, упрекает зал Петр Мамонов, "все ценности заменены". Вот только понял все это легенда русского андеграунда Петр Николаевич Мамонов как-то не сразу. "Жил-то я так, что остался-то я один". Это ответ на вопрос о том, нужна ли ему помощь. "А помощь нужна. Словом, взглядом...". Никто не смеется и даже не аплодирует. |
