Автор статьи: Лена "Nerli" Ющенко, фотограф: Алексей Белов (специально для http://www.openmusic.ru/).

«…Кофе без кофеина, сигареты без никотина, пиво без алкоголя, секс без адреналина…» — прозвучал в записанном «Intro» голос Михаила Козырева, после чего на трех экранах появилось изображение забавного ежика и мышонка, запевших: «Дыши, дыши, я сам найду все клапаны» © 5’nizza.

И в центре сцены, оборудованном под радиостудию, появился Миша. Поздоровавшись, извинился за «возможную лажу» и началось…

Козырев рассказывал о своей молодости: о работе на радиостанции в Лос-Анджелесе, о Pomona College’е, Екатеринбурге и о «странном коллективе, который тоже, видимо, хотел вырваться из постылого пространства» — об «Агате Кристи».

Во время выступления групп Миша рисовал на ноутбуке иллюстрации к песням музыкантов, и все это проецировалось на экран. Весь вечер кроме музыкантов на сцену поднимались друзья-коллеги Михаила. Первым вышел клипмейкер Андрей Лукашевич и поведал смешную историю о том, что клип «Агаты Кристи» «Моряк» был снят на деньги Мурата Насырова.

Дальше продолжил Миша рассказом про радио «Maximum», о том, как его представили сотрудникам радиостанции «стажером из Екатеринбурга, который хочет открыть там филиал», а через две недели сказали, что это их новый начальник.

Потом Козырев пригласил на сцену Алекса Дубаса, нынешнего коллегу по «Серебряному дождю». Алекс вручил Мише пару апельсинов со словами: «Пожалуйста, не умирай, хочешь рыжих апельсинов».

А рассказ его был о передаче, где Бориса Акунина в эфире представлял Евгений Гришковец, Александр Васильев был учительницей, а Илья Лагутенко предстал в образе мальчика Андриса, феноменом которого была способность с точностью копировать звуки природы вплоть до изображения роя пчел на пасеке.

В это время слева от Михаила с Алексом возникла волшебная группа «Мумий Тролль»: «Проснулась утром девочка», — «замяукал» Илья.

Вместе Лагутенко и Козырев вспомнили о своей первой встрече в Лондоне и первой песне «Мумий Тролля», услышанной Мишей — «Утекай».

Потом компанию в «радиостудии» Михаилу составил его близкий друг, продюсер группы «Чайф» Дмитрий Гройсман, поведавший о механизме смены групп на фестивале «Maxidrom» и о расстроенной от пиротехнического взрыва гитаре Юрия Цалера на «Нашествии». После этого запел Лагутенко: «Все не так уж важно…»

Следующим этапом вечера было воспоминание Михаила Козырева о «Нашем Радио», связанное с «Квартетом И».

Когда «Квартет И» начали цитировать когда-то произнесенные на «Нашем Радио» «Выпуски недостоверных новостей» и «Черновики», показалось, что ничего не изменилось, что, закрыв глаза, можно перенестись года на два назад и оказаться у преемника, из которого доносится голос Козырева, ведущего «Чартову Дюжину».

Под конец своего выступления «Квартет И» исполнили переделанную песню Валентины Толкуновой «Носики-курносики» с такими словами:

«…Не в порядке все у них с желудками,
Писать они тоже не хотят.
Только с небольшими промежутками
Бегают в кабинки они группками,
Носики-курносики сопят...»

И еще:

«…Что ж они такие возбужденные,
Что глаза такие округленные?
Носики-курносики сопят…»

Веселое и задорное настроение сменилось болью потери, потери Александра Козлова, клавишника «Агаты Кристи». Потом Козырев вспомнил про Беслан, о подготовке благотворительного марафона «Sosтрадание», про взрывы в Буйнакске, Волгодонске и еще об одном марафоне «Мир в наших руках».

Следующее воспоминание было связано с появившимся на сцене Максимом Виторганом, были приведены примеры несостоявшихся по разным причинам выступлений на «Неголубом Огоньке».

Например, там могли бы быть такие номера: «Ногу Свело» и «Руки Вверх» — «Наши юные смешные голоса», Вахтанг Кикабидзе и «Смысловые галлюцинации» — «Вечно молодой, вечно пьяный», Борис Моисеев с песней Земфиры «Бесконечность», Андрей Губин мог бы исполнить песню группы «Ленинград» «Я дикий мужчина».

В заключение действа на сцене появилась группа «Би-2», по песне которых и названа трилогия Михаила Козырева – «Мой Rock’N’Roll».

В этот вечер в зале образовалась волшебная, феерическая обстановка, отличающаяся некой домашностью, и, заканчивая, хочется процитировать фразу из книги Миши: «Просто я верю в этот серебряный шнур. Он есть. Он тянется к каким-то отдельным творцам, которым, только Бог знает откуда, дано чувствовать боль отдельного человека и боль земного шара. Если они обладают талантом эту боль перекладывать в мелодию или слова и, минуя кожный покров, проникать в самую нашу душу, — в этом и есть ответ. В этом и есть истина».