"... Во Франции производится свыше 160 фильмов в год. Когда снимается такое количество картин, то сложно донести каждую из них до зрителя. Это невозможно. Так что большинство фильмов выпускаются сразу на DVD или транслируются по телевидению".
Жан Рено отлично выглядит. Никак не скажешь, что Леону-киллеру уже 60 лет. Всё дело в диете: Рено готовится к роли Жака Имбера, последнего крёстного отца Марселя. «В него стреляли 21 раз, а он выжил, - описывает своего героя Жан на пресс-конференции в Москве. – Он и до сих пор жив. Мне надо выглядеть подтянутым, так что диета жёсткая: нельзя есть мясо, рыбу, макароны, хлеб – только варёные овощи три раза в неделю». Услужливый Стив Мартин предлагает принести кусок торта и испытать силу воли Рено. «Диета – новый вид спорта!» - смеётся Мартин над своим коллегой по цеху, но затем Рено на круглом столе рассказывает, что сам Стив сидит на не менее жёсткой диете.
Криминальная драма «Бессмертный» Ришара Берри выйдет в прокат только в будущем году, а пока что речь идёт о «Розовой пантере 2», где Жан Рено снова играет инспектора Понтона – хорошего друга главного героя, неуклюжего Клузо.
Почему у французского детектива английский бульдог?
У моего сына английский бульдог. А вообще не знаю даже. Может, потому что он смешно смотрится. Похож на собаку из мультиков.
Что изменилось в вашем персонаже по сравнению с первой частью?
В этом фильме больше народу, у нас много новых героев. Несколько изменились наши отношения с Клузо: они стали более близкими. Я переезжаю в квартиру Жака, а он сам женится, что нехарактерно для комедийных персонажей. Ведь большую часть экранного времени они похожи на героев мультфильмов. Бегают, прыгают, получают со всей силы по голове, но выживают. А здесь Клузо становится более человечным, потому что влюбляется. Что для него довольно тяжёлое испытание.
Что можете сказать о сегодняшнем состоянии французского кинематографа?
Ну что тут скажешь... Иногда бывает хорошее кино, иногда плохое.
А какое кино, по-вашему, хорошее?
Мне очень понравился фильм «Четыре минуты». Видели такой?
Нет, он не прокатывался в России.
Мне показалось, что это новая «Жизнь других». Я часто бываю в кино в Америке, в Европе, во Франции, у меня дома сотни фильмов неотсмотренных. Так что трудно выбирать. Я знаю только одно: во Франции производится свыше 160 фильмов в год. Когда снимается такое количество картин, то сложно донести каждую из них до зрителя. Это невозможно. Так что большинство фильмов выпускаются сразу на DVD или транслируются по телевидению. Бывают прекрасные режиссёры, как Даниэль Томпсон, которая сняла «Историю любви». Пару дней назад я видел её новый фильм Code a changé. Очень хороший. История о двух парах, об отношениях – просто замечательный. Вообще трудно сказать, в каком направлении идёт наше кино, чего больше любви или перестрелок. (Рено задумывается и с грустью в голосе продолжает) Жан-Пьеру Жене уже перевалило за 60… у нас мало новых сильных режиссёров.
Каково главное отличие между американскими и французскими фильмами?
Понимаете, они снимают «Старикам тут не место» и вместе с тем... (Рено закатывает глаза, явно намекая на коммерческое кино). У нас разный менталитет. Они видят мир совершенно иначе. Они умеют рассказывать маленькие истории и вместе с тем снимать блокбастеры. Но вот знаете что, мне лично не хочется, чтобы в Америке было такое же кино, как в Европе. Когда мы вообще перестанем сравнивать кино США и Европы? Америка – огромная страна! Там по определению не может быть такого же кинематографа, как в Европе. Во-первых, язык. Во Франции мы не говорим по-английски. Я, конечно, говорю, но я и не несу ответственность за французский кинематограф. Как выжить французскому кино? Делать, что считаешь нужным. Снимать то, что нравится. Кого лучше имитировать? Джеки Чана? Джета Ли? Джона Ву? Может, Бергмана? Или братьев Коэн? Меня достало нытьё «почему французское кино не похоже на американское»? Нельзя сравнивать! Во-вторых. Кто отвечает за кино в Америке? Продюсеры. Во Франции иначе. Главный – режиссёр. Отсюда очень большая разница. Режиссёр может сказать «мне хочется снять это, это, вот это и ещё побольше», а продюсер в Америке посмотрит и скажет «Нет, хватит».
Вы говорите, что в Америке главный – продюсер. А как отличается обстановка на съёмочных площадках Америки и Европы?
Временем. У них больше денег и больше времени. Фильмы снимаются по 14 недель, бюджет позволяет. Помнится, «Голубую бездну» мы снимали 9 месяцев. Сейчас снимать 9 месяцев неприемлемо. Даже в Америке. Время – деньги. Ещё ритмом отличается. Во Франции мы всё делаем быстро. Прибежали на площадку, свет поставили – снимаем. В Америке работают медленнее. Плюс у них там ещё трейлеры эти стоят, из-за них люди не общаются между собой, возникает одиночество. Если ты новенький на площадке, то к тебе лишний раз никто не подойдёт. Надо тебе что-то сделать? Делай, но сам. Так что приходится к этому приспосабливаться. Во Франции или в Англии гораздо проще общаться со съёмочной группой. Люди очень близки друг к другу. Американцы дистанцируются. Мне больше нравится европейский подход. Я стараюсь уничтожать одиночество везде – общаюсь со всеми. Да вы спросите Стива.
Жан, а что Вы чувствуете, когда приходится отказываться от одной роли в пользу другой?
Это очень плохо, потому что я не люблю отказываться.
Вы должны были играть агента Смита в «Матрице»...
Нет-нет-нет, я не хочу об этом говорить.
Рено моментально «закрывается», на его лице написано недовольство: это действительно печальный факт в его кинобиографии. Братья Вачовски предложили ему сняться в «Матрице», но он выбрал «Годзиллу» Роланда Эммериха.
Когда я отказываюсь сниматься, то для этого есть веские причины. Это никак не связано с качеством предлагаемого материала. Просто иногда ты не можешь поехать в Австралию на четыре-пять месяцев. Так что, дело не в фильме, а в тебе.
Ваши коллеги утверждают, что Вы можете сыграть всё что угодно только при помощи своих знаменитых глаз. А что нельзя сыграть глазами?
Не знаю. Но в самом начале своей карьеры я играл в театре. У нас была большая труппа, 32 человека, среди них Дидье Фламан – мы с ним дружим и по сей день. Тогда мы поставили пять пьес. Много репетировали – изучали язык тела, жестов… вообще надо видеть, как игра раскрепощает людей. Существует много школ. Где-то очень важны слова, а тело задействуется только на 50%. Иногда на 80%. Так что если умеешь играть своим голосом и телом, то это и есть твой инструмент.
Как думаете, у традиционного театра есть будущее?
Театр будет существовать всегда. Мне кажется, очень многим людям нравится ходить в театр. Они не изменятся в этом плане. Поскольку ничто не в состоянии изменить волшебство, возникающее между актёром и зрителями. Нет, театр никогда не исчезнет. Можно нарисовать сколько угодно мультиков со спецэффектами, но ничто не заменит человеческую плоть и кровь.
Говорят, Вы любите вино.
С моей-то диетой? (смеётся) Хотя, от хорошего бордо не откажусь!
Мы хотели принести для вас кусочек торта!
Стив надо мной всё шутит! Но он, кстати тоже сидел на диете. Ещё похлеще, чем я.
А Вы сами выращиваете виноград?
Нет. У меня оливковая роща. Виноград – это к Жерару Депардье! Но несколько лет назад я пытался купить виноградник, но это было очень дорого. Потом я понял, что если куплю виноградник, то придётся завязывать с работой. Потому что фантастические ощущения испытываешь, когда там находишься. А у меня нет времени. Оливковые деревья достаточно проверять раз в год.
И последний вопрос. Если вам пришлют из России хороший сценарий, Вы согласитесь сыграть за какой-то минимальный гонорар?
С огромным удовольствием. На прошлой неделе мы намечали переговоры с Андреем Кончаловским – не знаю, на какую тему, но мы обязательно с ним встретимся.
Жан любезно соглашается сфотографироваться с журналистами, которые на несколько секунд из акул пера превращаются в восхищённых поклонников: ведь не каждый день приезжает настоящий Профессионал.
А с 19 февраля Жана Рено можно увидеть в комедии «Розовая пантера 2» в кинотеатрах страны.
kinopoisk.ru |
